Лето, Рассказы, Александр Введенский – literator.info

О том, как Петя и Катя на дачу поехали

Жили-были Петя и Катя, Пете было два с половиной года, Кате — четыре. Жили Петя и Катя с папой и мамой в большом городе Ленинграде.

А весной они на дачу в деревню поехали.

Вот как они поехали. Сначала стали вещи укладывать. Папа расставил лестницу, залез на нее и стал доставать со шкафа чемоданы. Чемоданы были такие пыльные, что на них что хочешь нарисуй — все получится. И Петя нарисовал на одном чемодане дом с окошками и с трубой, из которой шел дым, а Катя нарисовала на другом чемодане свою куклу Машу.

— Вот какой дом! — сказал Петя.

— Вот какая кукла! — сказала Маша.

Но мама взяла мокрую тряпку и стерла с чемоданов пыль, и от Петиного дома и от Катиной куклы ничего не осталось. Зато чемоданы заблестели как новые.

Потом мама начала класть в чемоданы белье, платья, папин костюм и Петины и Катины вещи.

И Катя помогала маме, а Петя мешал. Он принес из прихожей свои старые валенки и положил их в чемодан на белье, а валенки были грязные, а белье чистое. И мама сердилась.

Потом он притащил большого деревянного коня, и пушку, и пароход, и трамвай и хотел уложить все это в другой чемодан, где лежали обернутые в газетную бумагу стаканы и чашки.

Но конь раздавил копытом одну чашку, а пушка разбила два стакана. И опять мама сердилась, а Петя даже немного заплакал.

А пока он плакал, мама успела упаковать все вещи, и папа посмотрел на часы и сказал:

— Ну, пора и на вокзал ехать!

Мама одела Петю и Катю, оделась сама, папа взял чемодан, Катя — куклу, Петя — Мишку, мама — Петю, и пошли на улицу.

На улице стояло настоящее такси. И дворник подметал мостовую,

— До свиданья, дядя Ваня, — сказал Петя. — Вот мы на дачу едем на поезде.

— До свиданья, Петя, — сказал дворник, — до свиданья, Катя. Возвращайтесь поскорее, без вас скучно.

— А ты не скучай, ты к нам приезжай, дядя Ваня, — сказали Петя и Катя.

И все они сели в такси и поехали.

А когда они ехали, мама говорила:

— Ну, прощайтесь с городом — на все лето на дачу едем.

. Рассказ о том, как они рыбу ловили

Пошли однажды Петя, Катя, Оля и Андрюшка с папой рыбу ловить.

Пришли они на речку, сели на берегу, нацепили на крючки червяков, закинули удочки в воду и замолчали, чтобы не спугнуть рыбу.

Но рыба не клевала, и потому они начали разговаривать. Сперва шепотом.

— Катя, — сказал Андрюшка, — кажись, клюет? Видишь — круги?

— Нет, — ответила Катя, — не клюет. Это круги потому, что я плюнула.

— Папа! — сказал тогда Петя, — расскажи сказку про рыбу.

— Сейчас. Подожди, — отвечал папа громкими сердитым голосом. — Видишь — клюет.

— Нет, не вижу, — сказал Петя.

И папа тоже увидел, что не клюет, и стал рассказывать сказку про рыбу.

— Жила-была рыба. Очень-очень-очень большая.

— Как поезд? — спросил Петя.

— Не перебивай! — закричали на него Оля и Катя.

— Как поезд, — отвечал папа. — И был у этой рыбы сыночек маленький-маленький.

— Как муха? — спросил Петя.

— Не перебивай! — закричали опять на него Оля и Катя.

— Как муха, — отвечал папа. — И звали этого сыночка Петя.

— Клюет! — заорал вдруг Андрюшка. — Клюет! — И дернул удочку. На крючке не было ни рыбы, ни червяка.

— Сорвалась! — сказал Андрюшка. — Ишь, хитрая. И червяка слопала, гадюка.

А папа стал рассказывать дальше:

— Прошел год. Прошло два. Прошло три. А этот маленький рыбий сыночек все не рос и не рос.

— Он, верно, манной каши не ел? — сказал Петя.

— Ну да, не ел, — отвечал папа. — И вот однажды он встретил в море другую огромную рыбу, которая называлась акула. И глаза у этой рыбы акулы горели, как фонари, а зубы были острые, как ножики. Акула открыла пасть и сказала: «Тут-то я тебя и съем». Петя очень испугался. Он прямо весь задрожал. Но вот он увидел — плывет по морю, покачиваясь на синих волнах, большой горшок манной каши.

— Вся сказка? — спросил Петя.

— Вся, — ответил папа.

И снова все замолчали и снова стали смотреть на воду: клюет или не клюет?

— Эх, — сказал вдруг Андрюшка, — а что, если б хоть раз поймать такую рыбу, о которой вы в сказке рассказывали. Вот бы все ахнули.

И вдруг Петя выдернул удочку и закричал:

— Поймал! поймал!

Предлагаем ознакомиться  Как засолить сало: 3 идеальных способа

И верно — на крючке была рыба, но это была маленькая, как спичка, некрасивая рыбка, и папа сказал:

— Брось ее в воду, пускай она плавает, может, она вырастет и станет тоже такой большой, как поезд.

. Рассказ о коровах

Пошли однажды Петя, Катя, Оля и Андрюшка гулять.

— Давайте, — сказал по дороге Андрюшка, — говорить, кто чего не боится. Вот я, например, пушки не боюсь, танков не боюсь, самолетов не боюсь, грома не боюсь, — ничего не боюсь.

— А я, — сказала Оля, — собаки не боюсь и кошки не боюсь.

— А я, — сказала Катя, — поезда не. боюсь.

— А я, — сказал Петя, — папы не боюсь, мамы не боюсь, петуха не боюсь, овечки не боюсь, козленка не боюсь. Ничего-ничего не боюсь.

— А паровоза? — сказала Катя. — А лошади?

— Теперь не боюсь, — сказал Петя, — сама знаешь!

— А сейчас, — сказал Андрюшка, — давайте говорить, кто чего боится. Вот я, например, тигров боюсь, да еще, может, волков немножко.

— А я, — сказала Оля, — Ваську Петрова боюсь, который всегда дерется.

— А я, — сказала Катя, — мышей боюсь, гусей боюсь, индюков боюсь и лягушек боюсь.

А Петя, только было хотел сказать, что вот он зато самый храбрый и никого, никогда не боится, — как вдруг закричал:

— Спасите! Помогите!

И Катя закричала с ним вместе. Навстречу им по дороге шло большое стадо коров. Коровы шли спокойно, помахивая хвостами, изредка они поднимали кверху головы и мычали.

А Петя и Катя стояли и громко плакали.

— Вот дурные, — сказал Андрюшка, — чего вы? Они ж не кусаются.

— Пусть не кусаются, — плакала Катя, — зато бодаются.

— Да нет, — сказал Андрюшка, — не бодаются. Не бойтесь, идите себе смирно.

Но вдруг и Оля заплакала и ухватилась за Андрюшкину руку.

— Ты-то чего ревешь? — спросил Андрюшка.

— Ой, — закричала она, — смотри — Васька идет!

И верно, за огромным коровьим стадом шел пастух с кнутом, а рядом с ним шел маленький мальчик.

Мальчик этот и был Васька Петров.

Ему было лет семь — также как и Андрюшке.

— Эй ты, Васька, — крикнул ему Андрюшка, — ты чего Олю колотишь?

— Я не колочу, — сказал Васька, — она сама с моей Зинкой подралась, и та теперь с синяком ходит. А я их просто разнимал.

— Ну то-то, — сказал Андрюшка и погрозил ему на всякий случай кулаком. А пока они разговаривали, коровы прошли мимо ребят, и ни одна их не забодала.

Ничего в этом удивительного не было — это же коровы, а не быки. Да и быки тоже, ведь, не все бодаются.

И только самый маленький теленок попробовал было начать бодаться, но его даже Петя и Катя не испугались. У него и рогов еще не было. Он просто играл, а не бодался.

Прощай, город!

Прощайте, троллейбус,Такси и трамвай,И толстый автобус,Надолго прощай.

Мы в кассе билетыКупили сейчас,На целое летоУедем от вас.

Мы скоро увидимГустые лесаИ птичьи услышимВ лесах голоса.

И каждая птичкаНам песню споет,Но песенку этуНе каждый поймет.

Мы поле увидимИ речку, и сад,И в хлев побежимПокормить поросят.

Мы станем с козленкомВ пятнашки играть,Мы станем теленкаВ тетрадь рисовать.

И рыбу на речкеМы будем удить,И будет петухНас утрами будить.

Прощай, моя улица,Город, прощай!Прощайте, троллейбусТакси и трамвай!

Стихи про орла, про лису, про медведя

Мы все бы хотели увидеть орла,Который по небу летит, как стрела,Он синими крыльями машет,Он плавает в небе и пляшет.Он храбро летит, как бесстрашный пилот,Он с быстрыми тучами вместе плывет.Ах, может, и нас он с собоюВозьмет полетать над землею.

Мы все бы хотели увидеть лису,Которая рыщет в далеком лесу,Которая кормит пушистых лисят,Их сон охраняет, когда они спят.И мы бы хотели, хотели б мы всеКакой-нибудь сделать подарок лисе:Цветок подарить или книжку,А, может, румяную пышку.

К медведю в берлогу хотели б мы влезть,И рядом с медведем хотели б мы сесть.Валежник бы громко под Мишкой трещал,Нас дивным бы медом медведь угощал.Потом бы рассказывал дивные сны,Которые снились ему до весны.Пусть жарко в берлоге и тесно,Но слушать его интересно.

Рассказ про сад и город Ленинград

Наконец папа, мама, Петя и Катя приехали в деревню, где они у колхозницы бабушки Марьи Ивановны снимали на лето две комнаты.

Жила Марья Ивановна в хорошем доме. Были у нее сад, двор, огород, внук Андрюшка семи лет и внучка Оля четырех лет. Когда Петю и Катю снял папа с телеги, Оля и Андрюшка подошли к ним и стали знакомиться:

— Здравствуйте! — сказал Андрюшка. — Кого как звать?

Катя ответила:

— Меня, пожалуйста, зови — Катя, а его — Петя. А вас как?

— Нас зовут — Оля и Андрюшка, — сказал Адрюшка. — А у вас книжки есть?

— У меня куклы есть, — сказала Катя.

— А у меня — Мишка, — сказал Петя.

— А у меня есть свисток, удочка и три книжки с картинками, — сказал Андрюшка.

Предлагаем ознакомиться  В чем польза настойки из имбиря и как ее приготовить?

— А у меня, — сказала Оля, — кровать для кукол и шкаф для кукол, и плита, и качели.

— А мы в Ленинграде живем! — сказала Катя.

— Ну и что, — сказал Андрюшка, — и у нас Ленинград есть.

— Какой Ленинград? — спросила Катя.

— Где Ленинград? — спросил Петя.

— Обыкновенный, — сказал Андрюшка, — в саду.

— Хотишь посмотреть? — спросила Оля.

— Не хотишь, а хочешь. Вот как надо говорить, — поправил ее Андрюшка. — Ну, пошли в сад!

Сад от цветов и деревьев был синий, и зеленый, и красный, и желтый, и голубой. Это был не очень большой, но очень красивый сад. И вот в этом саду среди густых кустов, на маленькой полянке размещался чудесный город Ленинград.

Он, конечно, совсем не был похож на Ленинград, он даже и на город не был похож. Тут стояли ящики, на которых Оля и Андрюшка карандашом нарисовали окна и двери, на земле лежали две проволоки — это были рельсы, а на них стоял игрушечный трамвай, а чуть подальше от него — игрушечный автобус. Рядом бежал крохотный ручеек, и к двум палочкам, воткнутым в землю, была приклеена бумажка, а на бумажке Андрюшка написал: «река Нева».

Сказать правду, на настоящий город это было мало похоже — больше на игрушечный, но тем лучше — в таком городе зато можно ходить по мостовой, и никто тебя не заругает.

Но оказалось, что по мостовой нельзя ходить и в этом городе. Петя было попробовал, но Андрюшка достал свисток, засвистел в него и сказал:

— Эй, гражданин, плати штраф.

— Нет! — сказал Петя. — Не хочу.

— А не хочешь — в милицию отведу! — сказал Андрюшка.

— И в милицию не хочу, — рассердился Петя и толкнул один дом ногою. И дом упал на трамвай.

— Ну, ты! — крикнул Андрюшка. — Полегче. Так весь город разломаешь. — И Андрюшка хлопнул Петю по руке.

Катя сказала:

— Петя, ты не плачь, он больше не будет тебя бить. А ты, Андрюшка, не бей его, пожалуйста, — он же еще маленький, еще глупый.

— Сама ты глупая, — сказал Петя.

Но Андрюшка достал из кармана конфету и дал ее Пете, чтобы тот на него не обижался. Петя стал сосать конфетку, Андрюшка — чинить поломанный Петей город, Оля и Катя начали стирать в ручейке кукольные платья, а птицы на высоких деревьях запели звонкие песни.

Последние стихи

Вянут и желтеют клены,Осыпаются цветы.До свиданья, сад зеленый,Опустеешь скоро ты.

Мы с тобой, индюк спесивый,Попрощаемся сейчас.И с тобой, петух красивый,Что будил утрами нас.

И с теленком, и с овечкой,И с козленком, и с быком,И с веселой синей речкой,Где бродили босиком.

До свиданья, уезжаемМы сегодня ровно в пять.А весною — теплым маем —Мы приедем к вам опять.

А. Введенский. Лето. Рисунки Н. Кустова. Для дошкольного возраста. М.-Л.: ЦК ВЛКСМ Издательство детской литературы, 1941

См. также бунин иван – проза (рассказы, поэмы, романы…) :

Над городом
Глядя на колокольню снизу, с церковного двора, мы сами чувствовали, до…

Надписи
Вечер был прекрасный, и мы опять сидели под греческим куполом беседки…

Иван Бунин

Окна в сад были открыты всю ночь. А деревья раскидывались густой листвой возле самых окон, и на заре, когда в саду стало светло, птицы так чисто и звонко щебетали в кустах, что отдавалось в комнатах. Но еще воздух и молодая майская зелень в росе были холодны и матовы, а спальни дышали сном, теплом и покоем.

Дом не походил на дачный; это был обыкновенный деревенский дом, небольшой, но удобный и покойный. Петр Алексеевич Примо, архитектор, занимал его уже пятое лето. Сам он больше бывал в разъездах или в городе. На даче жила его жена, Наталья Борисовна, и младший сын, Гриша. Старший, Игнатий, только что кончивший курс в университете, так же, как и отец, появлялся на даче гостем: он уже служил.

В четыре часа в столовую вошла горничная. Сладко зевая, она переставляла мебель и шаркала половой щеткой. Потом она прошла через гостиную в комнату Гриши и поставила у кровати большие штиблеты на широкой подошве без каблука. Гриша открыл глаза.

– Гарпина! – сказал он баритоном. Гарпина остановилась в дверях.

– Чого? – спросила она шепотом.

– Поди сюда.

Гарпина покачала головой и вышла.

– Гарпина! – повторил Гриша.

– Та чого вам?

– Поди сюда… на минутку.

– Не пiду, хоч зарiжте!

Гриша подумал и крепко потянулся.

– Ну, пошла вон!

– Бариня загадали вчера спитать вас, чи поїдете у город?

– Казали, щоб не їздили, бо барин сьогоднi прыїдуть.

Гриша, не отвечая, одевался.

– Повотенце? – спросил он громко.

– Та на столi – он! Не збудiтъ бариню…

Заспанный, свежий и здоровый, в сером шелковом картузе, в широком костюме из легкой материи, Гриша вышел в гостиную, перекинул через плечо мохнатое полотенце, захватив стоявший в углу крокетный молоток, и, пройдя переднюю, отворил дверь на улицу, на пыльную дорогу.

Предлагаем ознакомиться  Ктенанта желтеют листья

Дачи в садах тянулись и направо и налево в одну линию. С горы открывался обширный вид на восток, на живописную низменность. Теперь все сверкало чистыми, яркими красками раннего утра. Синеватые леса темнели по долине; светлой, местами алой сталью блестела река в камышах и высокой луговой зелени; кое-где с зеркальной воды снимались и таяли полосы серебряного пара. А вдали широко и ясно разливался по небу оранжевый свет зари: солнце приближалось…

Легко и сильно шагая, Гриша спустился с горы и дошел по мокрой, глянцевитой и резко пахнущей сыростью траве до купальни. Там, в дощатом номере, странно озаренном матовым отсветом воды, он разделся и долго разглядывал свое стройное тело и гордо ставил свою красивую голову, чтобы походить на статуи римских юношей.

Потом, слегка прищуривая серые глаза и посвистывая, вошел в свежую воду, выплыл из купальни и сильно взмахнул руками, увидав, что на горизонте чуть-чуть показавшееся солнце задрожало тонкой огнистой полоской. Белые гуси с металлически-звонкими криками, распустив крылья и шумно бороздя воду, тяжело шарахнулись в тростники. Широкие круги, плавно перекатываясь, закачались и пошли к реке…

Гриша перевернулся и увидал на берегу высокого мужика с русой бородою, с открытым лицом и ясным взглядом больших голубых глаз на выкате. Это был Каменский, «толстовец», как его называли на дачах.

– Вы придете сегодня? – крикнул Каменский, снимая картуз и вытирая лоб рукавом замашкой рубахи.

– Здравствуйте!.. Приду, – отозвался Гриша. – А вы куда, если не секрет?

Каменский с улыбкой взглянул исподлобья.

– Ведь вот люди! – сказал он важно и ласково. – Всё у них секреты!

Гриша подплыл к берегу и, стоя и качаясь по горло в воде, пробормотал:

– Ну, если хотите, не секрет… Я просто полюбопытствовал, почему вы меня спросили?

– А мне нужно побывать у знакомых.

– Да, так вы в город едете!

– Разве в город только ездят? – снова перебил Каменский. – И разве знакомые бывают только в городе?

– Конечно, нет. Только я не понимаю…

– Вот это верно. Я сказал, что буду и в городе и у знакомых – вот тут недалеко – на огородах.

– Так, значит, попоздней прийти?

– Да, попоздней.

– Тогда до свидания! – крикнул Гриша и подумал: «Правду говорит Игнатий – психопаты!» Но, отплывши, он опять обернулся и пристально посмотрел на высокую фигуру в мужицкой одежде, уходившую по тропинке вдоль реки.

На реке еще было прохладно и тихо. За лугами, в синеющей роще, куковала кукушка. У берега зашуршали камыши, и из них медленно выплыла лодка. Седенький старичок в очках и поломанной соломенной шляпе сидел в ней, рассматривая удочку. Он поднял ее и соображал что-то, лодка остановилась и вместе с ним, с его белой рубашкой и шляпой, отразилась в воде.

Грише не хотелось возвращаться туда, и он стал нырять, раскрывать глаза в темно-зеленой воде, и его тело казалось ему чужим и странным, словно он глядел сквозь стекло. Караси и гольцы с удивленными глазками останавливались против него и вдруг таинственно юркали куда-то в темную и холодную глубину. Вода мягко, упруго сжимала и качала тело, и приятно было чувствовать под ногами жесткий песок и раковины… А наверху уже припекало.

Ровно час после купанья Гриша посвятил гимнастике. Сперва он подтягивался по канату и висел на трапеции в саду, потом в своей комнате становился в львиные позы, играя двухпудовыми гирями.

Со двора звонко и весело раздавалось кудахтанье кур. В доме еще стояла тишина светлого летнего утра. Гостиная соединялась со столовой аркой, а к столовой примыкала еще небольшая комната, вся наполненная пальмами и олеандрами в кадках и ярко озаренная янтарным солнечным светом. Канарейка возилась там в покачивающейся клетке, и слышно было, как иногда сыпались, четко падали на пол зерна семени.

Когда же Гриша вышел на балкон, сел за накрытый стол и, покачиваясь на передних ножках стула, стал, слегка расширяя ноздри, медленно пить молоко, в тишине дома раздался томный голос Натальи Борисовны:

– Гарпина!

«Какая скука! – подумал Гриша. – Каждый день начинается одним и тем же воззванием!»

– Гарпина! – повторила Наталья Борисовна нетерпеливее. – Гри-иша!

Гриша лениво поднялся с места.

– Ну, что тебе? – сказал он, входя в спальню.

Наталья Борисовна, полная женщина лет сорока, сидела на постели и, подняв руки, подкалывала темные густые волосы. Увидав сына, она недовольно повела плечом.

– Ах, какой ты, брат, невежа! – сказала она, смягчая слова улыбкой.

Гриша молча ждал. В комнате с опущенными шторами стоял пахучий полусумрак. На ночном столике возле свечки тикали часики и лежала развернутая книжка «Вестника Европы».

И она попросила достать из столика деньги, посмотреть, где записка – что взять в библиотеке, собрать журналы и позвать Гарпину.

– Гарпина сейчас едет в город, – сказала она, – не нужно ли тебе чего?… Нынче приедет отец и, вероятно, с ним Игнатий.

– Будь добра, поскорее! – перебил Гриша. – Ты ведь знаешь, что сейчас я должен идти к Каменскому.

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Иван Бунин

Оцените статью